Орсон Кард - Говорящий от имени мертвых (Голос тех, кого нет)
– По крайней мере сплетницам не о чем судачить – он не оставил им ни одного секрета.
– Все герои этой истории страдают от боли и разочарования, – сказал Говорящий. – Каждый из них пожертвовал собой ради тех, кого любил. Каждый из них заставил страдать людей, которые любили их. И вы – слушавшие меня сегодня – вам тоже больно. Но запомните: жизнь Макрама была трагической и жестокой, но он не нарушил обещания, данного Новинхе. Он добровольно остался и продолжал поддерживать иллюзию семьи. Он по-своему пытался найти радость в своем существовании. И Новинха: она нарушила клятву, данную Богу, соединившему их союз. Она терпеливо несла свой крест и безропотно сносила любые наказания. Даже Церковь не просит большей кары, чем та, на которую она обрекла себя. И если кому-то кажется, что она заслужила большего наказания, вспомните еще раз: все эти годы она страдала ради единственной цели – не дать свиноподобным убить Лайбо.
Слова эхом отозвались в сердцах людей.
***
Олхейдо встал и подошел к матери, встал рядом с ней на колени и обнял ее за плечи. Эла сидела рядом с ней, она уткнулась в траву и плакала.
Квора подошла и встала напротив матери, глядя на нее с благоговейным страхом. Грего уткнулся лицом в колени матери и безутешно ревел. Те, кто сидел рядом, могли слышать его бормотание сквозь слезы:
– Все мои папы умерли. У меня нет больше никакого папы.
Аунда стояла в начале аллеи, куда они с сестрами увели мать во время речи Говорящего. Она напряженно искала Майро глазами, но он ушел.
Эндер стоял позади трибуны и с жалостью смотрел на семью Новинхи, он хотел бы сделать хоть что-нибудь, чтобы облегчить их боль. Так всегда было. Каждый Говорящий всегда нес боль и заставлял людей страдать, потому что Говорящие не приукрашивали правду, не рядили ее в розовые одежды. Но только в очень редких случаях люди жили такой хитросплетенной жизнью, как Макрам, Лайбо и Новинха; очень редко было столько потрясений, столько скрытой информации, которая полностью перечеркивала образы людей, которых знали и любили. Эндер по лицам слушавших его людей понял, что сегодня он вызвал великую боль и страдание. Он почувствовал его тяжесть и на себе.
Брузинха была больше удивлена, но Эндер знал, что она не заслужила ран и обид. Непреодолимая стена разделила Майро и Аунду, ведь они уже распланировали свое будущее. Но Эндер познал и другую боль, ту, которая мучила людей раньше. Он был уверен, что после его речи новые ветры перемен заполнят людей и задуют костры былых обид и потерь. Новинха еще не осознала этого, но Эндер освободил ее от той сделки, той клятвы, тяжелым камнем висевшей на ее шее все эти долгие годы.
– Говорящий, – обратилась к нему мэр Боскуинха.
– Мэр, – сказал Эндер. Он не любил говорить с людьми после речи от имени умершего, но никогда не отказывал тем, кто настаивал на беседе. Он заставил себя улыбнуться. – Собралось больше людей, чем я ожидал.
– Для многих это был мимолетный порыв, – сказала Боскуинха. – К утру они все забудут.
Эндер был раздосадован ее тривиальностью.
– Только если ночью произойдет что-нибудь сверхпотрясающее, – сказал он.
– Отлично, мы это устроим.
Только теперь он заметил, что она чем-то очень расстроена и едва сдерживается. Он взял ее под локоть, а затем обнял ее за плечо; она благодарно оперлась на него.
– Говорящий, я пришла извиниться. Ваш космический корабль перешел под контроль Конгресса Звездных Путей. Это не касается вас лично. Преступление совершено здесь, преступление настолько серьезное, что преступников следует немедленно отправить к ближайшей звезде, Трондейму, для суда и вынесения приговора. На вашем корабле.
Эндер вздрогнул.
– Майро и Аунду.
Она повернулась к нему и хитро посмотрела на него.
– Вы даже не удивились.
– Я также не допущу их высылки.
Боскуинха отстранилась от него.
– Не допустите?
– Я догадываюсь, в чем их обвиняют.
– Вы пробыли всего четыре дня и уже знаете то, о чем я даже не подозревала.
– Иногда правители узнают обо всем в последнюю очередь.
– Позвольте сказать вам, почему мы не будем защищать их от суда, почему мы позволим им отправить преступников в тюрьму. Потому что Конгресс Звездных Путей уничтожил все наши файлы. Память компьютеров пуста, за исключением рудиментарных программ по снабжению электроэнергией, водой, канализацией. Сегодня встали производства, так как у нас не хватило энергии для заводов, шахт, сельхозтехники. Меня отстранили от должности, теперь я значу не больше рядового полисмена. Я должна лишь выполнять распоряжения Комитета по эвакуации.
– Эвакуации?
– Лицензия колонии отменена. Они послали корабли забрать нас всех отсюда. Каждый след человеческого пребывания будет уничтожен. Даже могильные плиты умерших.
Эндер взвешивал каждое ее слово. Он не думал, что Боскуинха подвержена панике и склонна к преувеличениям.
– Вы намерены покориться?
– Электро- и водоснабжение контролируется ансиблом. Они так же контролируют изгородь. Они могут лишить нас электричества, воды, канализационной системы, всего, без чего мы не можем существовать. Когда мы отправим Майро и Аунду на Трондейм, возможно, они немного ослабят жестокие рамки ограничений. – Она вздохнула. – Да, Говорящий, боюсь сейчас не самое лучшее время для туризма по Луситании.
– Я вовсе не турист. – Он не стал делиться с ней своими догадками и подозрениями, что Конгресс заметил плоды Подозрительной Деятельности с появлением Эндера на Луситании. – ВЫ не смогли уберечь свои файлы?
Боскуинха снова вздохнула.
– Паразитируя на вас. Я заметила, что все ваши файлы хранятся и поддерживаются ансиблом. Мы переслали все наши жизненно важные и секретные файлы в качестве сообщений вам.
Эндер рассмеялся.
– Хорошо, вы правильно поступили.
– Это теперь не имеет значения. Мы не сможем восстановить их. О, конечно, мы можем, но если они заметят наши манипуляции, вы окажитесь в такой же беде, как и мы. Тогда сотрут всю информацию.
– Если вы не отсоединитесь от ансибла в тот момент, как скопируете мои файлы в локальную память компьютера.
– Тогда мы действительно станем мятежниками, а ради чего?
– Для того, чтобы дать Луситании шанс стать лучшей и важнейшей звездой Ста Миров.
Боскуинха улыбнулась.
– Я думаю, они относятся к нам, как к важным птицам, но наказание не лучший способ признание совершенства.
– Пожалуйста, не предпринимайте ничего. Не арестовывайте Майро и Аунду. Подождите час, позвольте мне встретиться с вами и остальными лидерами для принятия окончательного решения.
